| | Валерий Усс  [email] [г. Ярославль]
Шилейко Адольф Донатович.
Даты жизни:19.02.1951 - 1914
Биография:
Вероисповедания католического. Женат, 6 детей(на 1908). Получил домашнее образование, окончил Виленское пехотное юнкерское училище, по первому разряду в 1870 году, выпущен прапорщиком в 112-й пехотный Уральский полк. Участник Русско-Турецкой войны (1877 - 1878). Капитан 110-го пехотного Камского полка(на 1884,1885). Подполковник 110-го пехотного Камского полка(1886-1894). Полковник, командир 3-го Восточно-Сибирского линейного батальона (27.01.1895 - 31.10.1899). Командир 126-го пехотного Рыльского полка(31.10.1894 - 25.03.1904). Участник Русско-Японской войны(1904-1905). Генерал-майор, командир 1-й бригады 3-й Восточно-Сибирской пехотной дивизии ( 25.03.1904 - 14.11.1906). Генерал-майор, начальник 54-й пехотной резервной бригады(14.11.1906 - 1907?) Уволен в отставку из-за конфликта с начальником округа Сандецким Александром Генриховичем. Умер в Житомире.
Сын:
Шилейко Аполлинарий Адольфович
Чины:
В службу вступил - 15.09.1868
Прапорщик - 29.06.1870
Подпоручик - 17.04.1871
Поручик - 21.06.1872
Штабс-капитан - 18.05.1875
Капитан - 09.04.1878
Подполковник - 01.01.1886
Полковник - 06.07.1894
Генерал-майор - 25.03.1904
Награды:
Орден Св. Станислава 3-й степени - 1876
Орден Св. Анны с мечами и бантом - 1878
Орден Св. Станислава 2-й степени - 1880
Орден Св. Анны 2-й степени - 1887
Орден Св. Владимира 4-й степени - 1891
Орден Св. Владимира 3-й степени - 1898
Орден Св. Станислава 1-й степени - 1904
Орден Св. Анны 1-й степени с мечами - 1904
Орден Св. Владимира 3-й степени - 1905
Золотое оружие - 26-фев-1906 (За РЯВ)
Иностранные
Румынский железный крест - 1878
Источники:
1. Список генералам по старшинству. Составлен по 01.07.1908
2. О конфликте с командующим округом Сандецким и причинах увольнения со службы [1].
26.06.17 04:30 Валерий Усс [email] [г. Ярославль]
Еще задолго до приезда к нам, в Саратов, нового командующего распространились слухи об его необыкновенной суровости. Из Казани, Пензы, Уфы писали о грубых [173] разносах, отрешениях, смещениях, взысканиях, накладываемых командующим во время смотров. Из соседней бригады прислали и «вопросник» — перечень, заключавший около 50–60 вопросов, задававшихся им. Перечень свидетельствовал о малом интересе командующего к чисто боевому делу — самому ему, между прочим, воевать не приходилось. Все больше — из гарнизонной и внутренней службы. Вопросы, в большинстве, представляли из себя загадочные головоломки. А так как сам командующий их не разъяснял, то становились они «жупелом» и «металлом», лишив покоя полковых и ротных командиров.
Вскоре выяснилось, что ген. Сандецкий читает все приказы, отдаваемые не только по бригадам, но и по полкам. И требует в них подробных отчетов, разборов, наставлений, особенно в смотровых. Начальнику Саратовской местной бригады объявлен был выговор за краткость смотрового приказа, обличавшую, по мнению командующего, необстоятельность смотра; велено было «без расходов для казны» объехать части вторично и отдать новый приказ... Генерал обиделся, приказание исполнил, но, вернувшись, подал в отставку.
И пошел писать округ!
Поток бумаги хлынул на головы оглушенных чинов округа, поучая, наставляя, распекая, не оставляя ни одной области службы, иногда даже жизни, — не разъясненной, допускающей самодеятельность и инициативу. Чего только не писали, не регламентировали! Командир Балашовского полка, например, в приказе рекомендовал нижним чинам, для упражнения в мерном беге и «для развития дыхания», передвигаться в пределах лагеря не иначе, как «бегом» — по уставу, и при этом громко говорить:
— Я — рядовой славного Балашовского полка...
Передвижение таким порядком... на «заднюю линейку» могло угрожать катастрофой... Нужно заметить, что приказ этот в жизнь не прошел — не в силу отмены свыше, а вследствие насмешек соседей и пассивного сопротивления чинов полка.
Другой поток — отчетов, сводок, статистических таблиц, вплоть до кривой нарастания припека в хлебопекарнях, [174] до среднего числа верст, пройденных полковым разведчиком в поле... — направлялся в штаб округа.
«Бумага» вконец подменила дело. Она стала предметом соревнования и средством служебного выдвижения. Так, новый начальник Саратовской местной бригады чувствовал себя героем, когда его приказ о весенних смотрах, побив все рекорды, перевалил за сто страниц... Трудно сказать, как мог справляться ген. Сандецкий со всем этим материалом, но очень часто приказы и отчеты возвращались к нам с собственноручными его пометками и... с карами против тех, что показывали «меньшую резвость»...
26.06.17 04:41 Валерий Усс [email] [г. Ярославль]
Я дал себе труд подсчитать для одной из своих статей в журнале, как выражается эта графомания в полках Саратовского гарнизона. Цифры оказались умопомрачительными. Канцелярия «боевой части» — полка, в составе всего 900 человек, в среднем в год принимала 7 600 входящих бумаг, выпускала 8 600 исходящих, изводила 150 стоп бумаги и 4 ведра чернил.
В округе нашелся начальник бригады (54 рез.), генерал Шилейко, участник японской войны, пользовавшийся отличной боевой репутацией, который не хотел мириться с таким положением. Выведенный из себя напоминанием о представлении какого-то отчета, он ответил штабу округа: составление подобных отчетов для частей не выполнимо; до настоящего времени они сочинялись штабами по совершенно произвольным данным, с его ведома, чтобы не подводить понапрасну под кару его подчиненных; ему известно, что такая система практикуется и во всех прочих бригадах; как поступать впредь?
Штаб округа не ответил.
Выяснилось также, что командующий войсками недоволен «слабостью» начальников... Много приказов, в которых объявлялось о дисциплинарных взысканиях, возвращалось с собственноручными, всегда одинаковыми его пометками: «В наложении взыскания проявлена слабость. Усилить. Учту при аттестации».
И началось утеснение.
Многие начальники, конечно, сохраняли свое достоинство и справедливость. Но немало было и таких, что на спинах подчиненных строили свою карьеру. Посыпались [175] взыскания как из рога изобилия. Походя, за дело и без дела, вне зависимости от степени вины, с одной лишь оглядкой — что скажут в Казани?
А Казань или подозрительно молчала, или сыпала резолюциями:
«Проявлена слабость... Не потерплю... Учту...»
26.06.17 04:45 |
